В книге отзывов оказалось такое примерно стихотворение (увы, одну строку я забыла почти полностью и никак не могу сообразить, что там было, но что она кончается на «еще» - это точно):
Ты молодец, Тулуз-Лотрек!
Хоть ты не рослый человек,
Зато достиг в искусстве ты
Необычайной высоты.
Жизнь проституток и трущоб
Никто *так не изображал* еще,
И я особенно хвалю
Твою картину с Ла Гулю!
По дороге туда со мной в автобусе оказались трое подростков, одетые, как те ребята, которые прыгают на скейтах и велосипедах в самых неподходящих местах. Они оживленно спорили, что лучше: Париж или Чертаново. Причем не вообще лучше, а для какой-то определенной деятельности, только от меня все время ускользало, для какой именно. Кажется, в разговоре фигурировали крыши.
По дороге обратно я забрела в чайный магазинчик и видела там чай под названием «Нюренбергский приход».
От Новогиреево до дома я пошла пешком, это и вообще путь неблизкий, а я еще глазела по сторонам и заворачивала в магазины, так что шла часа полтора. Очень хотелось есть, я заходила во все магазинчики по дороге, но мне не везло. Где-то плохо пахло, и я сразу уходила, где-то были очереди, где-то не было никакой подходящей еды. Наконец, последний магазин оказался заколдованным. Там была именно такая кока-кола в баночках, какая мне была нужна, и лежали красивые многослойные бутерброды в треугольных коробках, но не было продавцов. Кто-то невидимый шебуршал где-то за стенкой, было полутемно, и игровые автоматы попискивали и мигали цветными лампочками. Заколдованная еда молча смотрела на меня со своих полок. Я несколько минут потопталась в пустом магазине и решила потерпеть до дома.
Я очень люблю свою малую родину. Дайте мне немножко денег и пустите меня гулять по асфальтовым дорожкам среди наших девятиэтажек – и я буду совершенно счастлива.
